Может, в учебные коридоры? Там потолки достаточно низкие, и абассину придется туго. Я петлял как заяц, которого пытался загнать в ловушку умелый охотник. Вправо-влево, пока впереди не замаячили знакомые двери классов. Помчался вдоль коридора. Абассин взревел, его рога высекали искры с потолка. А потом он ожидаемо пригнулся, и я припечатал его магией оглушения. Зверь покачнулся и упал. И как мне отделить от него рог? Пока я раздумывал над этим бесконечно важным вопросом, народу в коридоре прибыло. Еще трое одногруппников кинулись к абассину с явно кровожадными намерениями.

— Стоять! — гаркнул я. — Он мой!

— Чего это? — прищурился светловолосый Джой.

— Того это, — передразнил его я.

— Слушай, Фил, — вмешался второй парень, — мне нужен только хвост, остальное можешь оставить себе.

— А мне — копыто, — вторил Джой.

— А мне — голова, — вклинился третий.

В эту минуту абассин открыл глаза и посмотрел на меня так жалобно, что я отвернулся.

— Нет уж, — сказал остальным, — убивать мы его не будем. Кто из вас умеет создавать темную сеть?

— Я. — Джой поднял руку.

— Тогда мы держим абассина, а ты плетешь.

Решение пришло вовремя, потому что наша добыча окончательно пришла в себя, взревела и решила жестоко мне отомстить. Я едва успел отпрыгнуть, а товарищи Джоя попытались заново оглушить абассина. Не подействовало! Видимо, у него выработался своеобразный иммунитет.

— Плети быстрее, Джой! — крикнул я. — А вы петляйте!

И сам закружил по коридору, сбивая с толку огромного противника. Тот погнался за мной, но в узком низком коридорчике его маневры были ограничены. Поэтому он никак не мог достать никого из нас. Все было бы хорошо, если бы я не споткнулся. Вот только что убегал от абассина — и уже лежу на полу, едва не разбив нос, а абассин склонился надо мной. Я быстро создал щит, но противник разрушил его одним ударом руки, схватил меня за ногу и приподнял над полом. Может, надо было его убить?

— Фил, давай! — крикнул откуда-то Джой.

Я дернулся, призывая магию. Абассин от неожиданности уронил меня на пол, и я отполз в сторону, а Джой применил сеть, опутывая нашу добычу. Абассин взвыл, попытался вырваться — и не смог.

— Качественная работа! — крикнул я. — Теперь поднимаем его и тащим.

Оказалось, что даже вчетвером дотащить огромного абассина к точке сбора сложно. Мы волоком тянули его по полу, опасаясь, что сеть вот-вот треснет, а абассин вырвется. Тот дергался и ревел, натягивая плетение заклинания. Но вот остался всего один поворот до точки сбора, когда на нас вылетела еще одна группка.

— Эй, — крикнул ее предводитель, — отдай быка!

— Это не бык, — ради справедливости заметил я.

— Все равно отдай!

Снова драться? Но тогда абассин вырвется, и никому не поздоровится. Я сделал вид, что собираюсь отпустить абассина, а потом резко кинул в лицо противникам заклинание ослепления, которому нас учили на днях. Они взвыли, а мы подхватили абассина и вывалились в большой зал, где нас ждал куратор Синтер.

Он был там — и уставился на нас с плохо скрываемым удивлением.

— Это что? — спросил, указывая на абассина.

— Наше задание, — просипел я, подталкивая добычу к куратору.

— Но, помнится, вам нужен был его рог, Филипп, — задумчиво заметил Синтер.

— А что, на нем рогов нет? — фыркнул я. — Вот же они! А вот хвост, который нужен ребятам, и копыта. Нигде ведь не значилось, что абассина обязательно убивать.

Синтер посмотрел на нас долгим пронзительным взглядом — и вдруг рассмеялся. Он хохотал долго, хватаясь за бока и вытирая с глаз выступившие слезы.

— Подумать только! — расслышали мы сквозь смех. — Впервые на моей памяти кто-то решил пожалеть сущность и доставить ее целиком. Из вас будет удивительный темный маг, Филипп. Если, конечно, вы завершите обучение до того, как вас сожрет кто-нибудь вроде абассина. Но задание выполнено, засчитано всем четверым. Можете проходить в общий зал.

И Синтер махнул в сторону противоположной двери. Мы потянулись туда — усталые, нотные, но довольные собой, а абассин остался перед куратором. Оказалось, что дверь вела в другой зал, гораздо больший, чем тот, из которого мы только что вышли. Здесь было еще несколько групп, пока что достаточно небольших. Время от времени в разные двери заходили еще курсанты вроде нас. А когда каждая группа стала полной, перед нами появились и кураторы — восемь темных магов. Каждый замер рядом со своей группой. Мы кого-то ждали, но кого? Вскоре одна из дверей снова открылась, пропуская незнакомого мужчину. Он тоже был темным — разве в этом приходилось сомневаться? И посмотрел на нас, будто мы были мусором у него под ногами.

— Добрый день, претенденты, — заговорил он, а я все разглядывал бледное бесстрастное лицо, сжатые в тонкую линию губы, темные короткие волосы. — Сегодня вы прошли первые экзаменационные испытания. Каждая группа показала свои результаты, которые будут занесены в общую таблицу. С этого дня вы будете тренироваться не по отдельности, а вместе, чтобы доказать, кто из вас достоин дальнейшего обучения в «Черной звезде». Признаюсь, некоторые из вас проявили подход, который меня удивил. Некоторые справились из рук вон плохо или не справились вовсе. Но окончательные результаты вы не увидите до самого последнего экзамена. Сейчас же время отдохнуть. Можете идти.

Я уже было развернулся к двери в наш блок, когда дорогу мне преградил один из курсантов. И самое скверное, что я его узнал, как и он меня, потому что с его губ сорвалось:

— Быть того не может! Филипп Вейран!

ГЛАВА 5

Полина

Время летело — и словно не двигалось вовсе. Я по-прежнему не знала, с чего начать. У Виктора Вейрана были конфликты с сильнейшими людьми Гарандии, а меня, увы, никто не брал в расчет. Что может девчонка вроде меня? Я не могу войти в чужой дом, начать расспрашивать. Я даже на улицу старалась не выходить без надобности. Матушка наблюдала за мной — и мрачнела все больше. Я же будто затаилась и чего-то ждала. Казалось, судьба вот-вот даст ответы на мои вопросы, а она молчала…

Так пролетели две или три недели — дни соединились для меня в единый водоворот, а я так и не стала ближе к предыдущему магистру тьмы или делу судьи Гарднера. Более того, о последнем я вообще знала крайне мало, а визит в городской архив сразу вызовет море вопросов. Тем не менее я собиралась туда наведаться, только искала благовидный предлог.

Я как раз рылась в домашней библиотеке, стараясь хотя бы там найти что-то интересное, когда с первого этажа послышался голос матушки:

— Полли! Полина!

Что еще стряслось? Уверена, это не к добру. Спустилась со стремянки, которую придвинула, чтобы достать старинный фолиант с верхней полки, и пошла на зов. С матушкой мы столкнулись на лестнице. Она как раз поднималась, чтобы найти меня, а я шла ей навстречу.

— Ах вот ты где! — Матушка казалась очень оживленной. — Полина, вечером приедут модистки. Нас пригласили на бал.

Бал? Она в своем уме? Я замерла на месте, не зная, как высказать все, что кипело в душе, и при этом не оскорбить мать.

— Я не пойду.

Единственный ответ, который сумела найти.

— Пойдешь, еще как пойдешь! — Кристина Лерьер тут же скрестила руки на груди.

— Нет, мама. Какой может быть бал, если Анри…

— Что — Анри? Нет никакого Анри, Полли! Забудь это имя! Вейраны под запретом, их близкие родственники и вовсе носа в столицу не кажут. А бал — это способ показать, что у нас все в порядке, познакомиться с новыми людьми.

Едкая фраза уже крутилась у меня на языке, когда матушка добавила:

— Бал будет в магистрате. Оба магистра будут там, соберется только высший свет, поэтому то, что нам прислали приглашение, — уже чудо. И потом, надо доказать нашу благонадежность. Модистки придут вечером. Точка!

— Хорошо, так и быть, — ответила я тихо и скрылась, пока могла держать себя в руках. Бал? Какой бал? Я не знаю, как Анри. Схожу с ума! Но там будут магистры… Двое, потому что к светлому алтарю пока еще никого не допускали. И если Пьера я боялась, то с магистром тьмы надо бы познакомиться. Что там матушка сказала? Доказать свою благонадежность? Почему бы и нет? Он ведь должен знать, что за конфликт был у его предшественника с Вейранами. Но, конечно, об этом нельзя спрашивать в лоб. Тем не менее хороший повод для встречи.